Когда я рассказываю о своей жизни, люди недоумевают. Образ жизни настолько богемный, что похож на эпоху декаданса серебряного века, когда все жили и ходили по краю лезвия. Но мне это нравится, это моё. В этом вся я. Не знаю куда всё это выведет, но моя жизнь потрясающая. Я делаю всё, что можно, здесь и сейчас. Поэтому радуюсь своим достижениям, а они у меня есть. Я искусствовед, коллекционер, историк моды. Сейчас я занимаюсь историей костюма, различными винтажными вещицами, работаю в кино. Не так давно организовала выставку игрушек, два огромных зала задействовали под экспозицию. Работники музея говорят: «Гоар, ты девочка эпоха». Порой, я даже не осознаю, насколько меня бывает много.

Иночество

В нашем сообществе я инокиня. Кубанская богема не принимает меня. Веду самобытное и автономное существование. Живя на съемной квартире, я все равно веду богемный образ жизни. Если посмотреть, кто приходит ко мне в гости, это же лучшие люди города, творцы. Мне нравится посидеть за чашечкой чая, почитать Анну Андреевну, поговорить о символистах или акмеистах. Моя мечта – это дом на берегу океана или реки, где будет большая библиотека, много старых деревьев и фруктовый сад, может быть, пруд с кувшинками и будда-хол для медитаций, обязательно. Я буду принимать там художников, музыкантов, хореографов, в общем, людей искусства. Вот такой богемный образ жизни. Я ничего не могу с этим поделать.

Книги

Для меня дом начинается с книги. Сегодня, в домах и квартирах много мебели, много техники, но, если там нет книг, эти квадратные метры мне кажутся пустыми. В моем доме много книг. У меня огромная библиотека. Я открываю любой художественный альбом и переношусь в другое измерение. Книги в моих руках оживают, я отношусь к ним, как к одушевлённым существам, очень бережно. Все они – маленькие частицы меня. Мой дом – это я.

В данный период, мне интересней общаться с книгами и вещами, чем с людьми. Я этого не скрываю. Меня привлекает эстетизм. Я люблю ходить в музеи, я постоянно посещаю театры. Это основные места моих паломничеств. Я очень люблю художественные альбомы. У меня появилась страсть к истории серебряного века в России, к деятелям этого периода. Я знаю всех в лица, знаю их истории, судьбы. Начитавшись, поняла, что хочу в Крым – в Коктебель, на дачу Волошина. Если взять любую фотографию, любое имя произнести, у меня целая вереница историй будет, будто я была там, в Абрамцево, общалась с Врубелем. У меня такое ощущение, что с Цветаевой мы были бы подругами. Если я занята чем-либо и нет возможности читать, я слушаю аудио записи, лекции по искусству, у меня постоянно идёт приращение новых знаний. У меня 3D в голове. Мне интереснее быть там, изучать их время. Увы, но современная жизнь мне не нравится. В историю я ухожу от серой реальности.

Люблю творчество Ван Гога, работы Эль Греко, эпоху Возрождения. Люди спрашивают: «Откуда ты всё это знаешь?». – Выбора нет, надо выживать. А как? – Все время учись. Я постоянно сижу до 2-х часов ночи занимаюсь продвижением групп, работаю над выставками, читаю, изучаю, провожу исследования. Послушаю хип-хоп, потом лекцию по искусству.

Мода

Когда у меня в интервью спрашивают: «Гоар, какой будет мода в будущем?». – Мне страшно, если я начну говорить. В мире моды, как и везде – хаос. У меня с восприятием, слава Богу, все в порядке, и я вижу болезни общества. Была неделя моды в Краснодаре, показывали одну коллекцию, музыка была ужасной, композиция с зацикленной фразой «вставь и вынь». Зал ликовал. У меня берут интервью, спрашивают: «Как Вам вставь и вынь?». Мне как интеллектуальной личности было противно это лицезреть. Всё низкопробно, похабно. Пошлое вызывает у людей удовольствие. Думаю, Боже мой, приду домой послушаю Щелкунчика. Но интервью у меня всё равно берут, потому что я занимаюсь историей моды.

О культуре

Я нестандартно мыслю, своеобразно одеваюсь, живу как хочу. Когда все в чёрном, я могу быть в жёлто-голубом, канареечном. Но когда живёшь в великой стране и являешься носителем этой великой культуры, говоришь на потрясающем языке, и слышишь «ихние», «дофига», «вставь и вынь», понимаешь, что мусор везде и во всем. У людей нет ценностей. Почти все ценности – чистой воды, имитация, оправдание собственной пустоты. Когда я вижу, как калечат русский язык, мне страшно. Я в ужасе, когда люди не знают Пушкина, и не уважают русское наследие. Когда я слышу русскую речь, у меня дрожь по телу, настолько я ей восхищаюсь. Я понимаю Цветаеву, читаю Достоевского и Толстого. Какое счастье, что я понимаю их произведения. Во всем мире есть люди, которые учат русский язык, чтобы читать нашу литературу в оригинале.

Хобби

Иногда на различных блошиных рынках я приобретаю старые советские игрушки, потом их восстанавливаю, делаю выставки. Я работаю со стеклом, вышиваю. Советская игрушка, это залог здорового мировосприятия ребенка. Но игрушки с чёрными лицами и фиолетовыми волосами, гробики для них и прочая ерунда. Вообще, что это? Я уже побаиваюсь интервью давать, каждый раз думаю: «Ох, меня разнесёт!». Меня просто назовут мизантропом или гомофобом, но я не такая, я первая руку протяну. Сейчас у меня нет одеяла, чтобы друзей накрыть, когда они в гости придут. А почему? Потому что я отдала его беженцам из Донбасса. Собрала мешок вещей, и отдала. Говорю знакомым: «Соберите вещи, надо отвести в центр приема помощи». Принесут, кинут, «Гоар разбирайся» — говорят. Но, не в этом смысл. Возьми и сделай до конца, отдай нуждающимся. В итоге, я бросила уговаривать. Кто потянет со мной общаться, тот останется. Остальные мимо, даже не церемонясь. Мне хорошо жить, я хочу прожить и оставить след.

Сокровенное

Я верю в круговорот жизни, верю в реинкарнацию, верю, что создаю такую карму, чтобы в следующей жизни быть на порядок выше. Для меня главное душа. Я хочу, чтобы в конце, моя душа взлетела и парила от радости. Мы ничего не унесём отсюда, я тоже все оставлю. Но душа будет наполнена тем количеством любви, тепла и заботы, которое было отдано при жизни.

Я хотела изменить мир, боролась, «маленьким принцем» была. Но людей не исправишь. Их не заставишь выносить мусор, пропускать сначала женщин в общественный транспорт, смотреть, нет ли беременных или стариков в автобусе, поднимать одних, усаживать других. Я это делала. Теперь абстрагируюсь, потому что болезненно воспринимаю всё это, и понимаю, что иногда не хочу выходить на улицу. Я смотрю на небо – радуюсь, смотрю на деревья – радуюсь, обращаю внимание на бездомных животных – помогаю им. Мне это приятнее, чем общение с людьми. Я не скрываю. Мне стыдно за людей перед планетой и живыми существами. Мне жалко этих собак, я даже им в глаза не смотрю. Один раз, я на последние деньги купила две сосиски, накормила ими бездомную собаку и пошла пешком от СБС на микрохирургию, вечером. Я считаю, что поступила правильно. Мне было хорошо. В этом моя суть. Две копейки в кармане, я покупаю букет цветов. Я всегда так жила.

Я чувствую, что земля живая, что это рай, Эдем. Но выхожу на улицу, и вижу, как люди тонут в безразличии друг к другу. Живут по принципу «не со мной, да и ладно». Смотрю я на рост количества людей, на планету, на то, куда мы движемся, и меня это пугает. Я не готова становиться биомусором, пригодным только для утилизации. Я не согласна быть зацикленной на еде, выпивке, сексе, и подобных вещах. Я смотрю на детей, смотрю на то в каких условиях их рожают и воспитывают, страшно становится. Вы что творите?! Словно запрограммированные на поедание колбасы, и всего, что можно пожрать…

Принятие себя

Самое главное, знать и помнить кто ты? Нам много дано, а мы используем крохотные доли. Главное прожить так, чтобы не было стыдно перед Богом и самим собой. На выходе у кассы расплачиваются все. Я считаю, что всё возвращается бумерангом. Иногда люблю наблюдать, как это происходит. Я всегда была честной. Меня обижали, предавали, но я была честной. Если любила, то без ложной доли. Потому что я живая и настоящая у меня есть мечта. Я всё равно буду летать.

Я приняла свою особенность, этот дар, молодость души. Я разговариваю со своими одноклассницами, и понимаю, что между нами пропасть. Не знаю, как рот открыть, чтобы не выглядеть глупо. В станицу уезжала, смотрю какая-то женщина стоит, провожает дочку. Я начинаю анализировать, понимаю, что это моя одноклассница. Шапку натянула, поехала дальше, не стала травмировать психику. Я другая и всё. Мне Бог не даёт расслабиться.

У меня свои взаимоотношения с Богом. Я на Него где-то обижена, потому что он меня всё время испытывает, я прохожу испытания, а сдвигов в плане личной жизни и семьи не происходит. «Что ты от меня хочешь?» — первое, что я спросила бы у него. Моя жизнь трудная. Мне постоянно приходится выживать одной, без поддержки. Я хочу знать куда он меня ведёт, чего от меня хочет. Я не скажу, что это будет галантная беседа, это будет вызов. Я не понимаю Его действий, но думаю, что мы можем их понять. Голос духа, он спокойный, он в тишине. Но зачастую, люди духовно мертвы. Увы. Как роботы. Современные технологии роботизируют общество, люди становятся машинами.

О наболевшем

У меня есть подруга, близкая, она меня поддерживает. Мы вместе реставрируем, вместе общаемся. Есть также люди, которые меня очень любят, близкие, но они не понимают меня. Я другая. Я белая ворона. Каждый имеет право на жизнь, но я думаю, наше общество само себя погубит, оно деградирует, увы. Поэтому мне больно видеть, что на этой прекрасной земле происходит война внутри каждого, внутри семей. Сейчас люди плохие мужья, плохие жены, плохие родители, плохие дети. В большинстве случаев, семья, это дань традициям, оправдание перед родственниками, обществом, потому что так надо, потому что время пришло и т.д. Всё по накатанной, «надо». Люди создают семьи необдуманно, часто они не умеют любить, не способны к верности.

В советское время всё было другим. Другие люди, другой дух витал. Когда я переезжала с одной квартиры на другую, сама разгружала газель. Сидят мужики, 6 человек. Я подошла попросить о помощи, но у одного спина болит, у другого почки, у третьего печень. Подошел только один пожилой мужчина – человек, рожденный в Советском Союзе. К сожалению, стало модным хаять всё советское, но посмотрите, какими были люди, сколько было сделано. Выиграть такую войну, с такими потерями, и подняться. Когда я смотрю фотографии тех лет, из своей коллекции, вижу, как молодёжь 60-х хотела учится. Смотришь фотографии библиотек, люди сидят, разных возрастов, учатся, посещают вечерние школы, школы для рабочих. А как люди хотели жить?! Если танцы, то не одна девушка не стоит в стороне, потому что мужчины были мужчинами. Какая честь была быть военным. Как мы гордились Гагариным. У нас столько имён в спорте, литературе. А сейчас? Современных писателей я практически не знаю. Художники? Никас Сафронов? Ребят, ну извините, у меня представление о красоте более высокое. Спасение в прошлом, в искусстве и литературе.

Иногда, я напоминаю людям о необходимости сохранения памяти о своих корнях. Когда у меня был винтажный магазин, приходили алкаши, приносили фотографии своих прадедов. Я была готова убить. Продавать фотографии своего прадеда за 100 рублей. Как так?! Зачем ты вообще родился?

Я знаю, что обо мне многие вспоминают как о девочке, которая танцует, и меня это радует. Меня все любят и приглашают. «Приезжай в Америку», «Приезжай в Африку» — говорят. Меня помнят живой и настоящей, не фальшивой. Иногда я думаю: «Сейчас мне 40 лет, у меня начались возрастные изменения, но я настоящая». Одна девочка во время выставки мне сказала: «Гоар, я послушала твои интервью. Я думала ты богатая разбалованная тётка, которая от нефиг делать занимается коллекционированием». Я храню все свои коллекции на 25 кв.м., там и живу. Как? Вот так! Это энтузиазм. У меня миссия просветителя. Увы, современная Россия не ценит своих творцов. Утечка мозгов колоссальная, талантливые люди уезжают, потому что они ценят достойную жизнь.

Почему так происходит? – бюрократия, коррупция, клановость, элитарность, много чего. Я не считаю, что Путин виноват. Страна, это люди, человеки. У нас есть люди, но нет человеков, а если есть, то они не могут нормально взаимодействовать. Я констатирую этот факт. Краснодар мне нравится, но с людьми мне не просто.

Искусство

Я люблю театры, музеи. «Премьеру» очень часто посещаю, с музеем им. Фелицина подружилась, «Один Театр» очень люблю. Современное искусство в «Типографии» не всегда понимаю. Как можно кучу мусора выставить и назвать это арт-объектом?! Хожу на лекции продвинутых искусствоведов. Недавно послушала Андрея Кончаловского. Пускай его русофобом называют, мне всё равно. Во время лекции, он сказал: «Не нужно долго думать, когда вы стоите перед картиной, она вам должна нравиться, она должна быть понятной. Не думайте, что вы тупой если не поняли Чёрный квадрат. Это работа очень сложная». У нас люди разучились ценить красоту. Я задыхаюсь, я не могу говорить о каких-то нормах. Я человек восточный, щедрый, открытый, могу всем помочь. Увы, это не модно. Воздастся, наверное, на том свете.